Геннадий Иванович поручил Бошняку выехать к заливу Де-Кастри и основать там пост, а также подготовиться к плаванию на юг. В сопровождении двух казаков и одного якута Бошняк 15 февраля отправился в путь. Он благополучно прибыл к берегу залива.
04 марта 1853 года в присутствии местного населения Бошняк поднял русский государственный флаг, положив начало существованию Александровского поста.
Теперь Бошняку предстояло выполнить вторую часть поручения Невельского 2 мая он на лодке поплыл на юг, вдоль побережья Татарского пролива. «С волнением в сердце, – писал впоследствии Бошняк, – подошли к перешейку, перетащили лодку и вошли в обширную, совершенно закрытую бухту. Кругом густой лес. Я скомандовал — шапки долой!»
Так было совершено одно из крупнейших открытий Амурской экспедиции, найдена южная бухта, названная Бошняком Императорской Гаванью (теперь – Советская Гавань). На берегу бухты Бошняк и его спутники водрузили крест с надписью: «Гавань Императора Николая, открыта и глазомерно описана лейтенантом Бошняком 23 мая 1853 года, на туземной лодке, со спутниками казаками Семёном Парфентьевым, Киром Белохвостовым, амгуньским крестьянином Иваном Мосеевым».
Это событие трудно переоценить. Невельской впоследствии писал: «Результаты открытий и исследований Бошняка были очень важны. Он был первым из европейцев, который дал свету точное понятие о северной части побережья Татарского пролива и обнаружил неточное изображение этой части берега на карте Крузенштерна; он открыл на этом берегу одну из превосходнейших и обширнейших гаваней в свете и узнал, что там находится ещё несколько гаваней, чем разрушил сложившееся до этого времени мнение, отразившееся на карте Крузенштерна, что будто бы на всём пространстве этого берега – от залива Де-Кастри до корейской границы – нет не только ни одной гавани, но даже какой-либо бухты, сколько-нибудь удобной для якорной стоянки, почему берег этот считался опасным и недоступным».
Невельской направил к Муравьёву донесение, в котором подробно объяснял причины, побудившие его основать посты на озере Большое Кизи и на берегу залива Де-Кастри. А спустя короткое время в обоих постах был поднят русский флаг.
Таким образом, уже к середине 1853 года над русскими землями в восточной части Азиатского материка, которая прилегала к берегам Татарского пролива, Амурской экспедицией был поднят русский государственный флаг. Это событие приобретало особенно важное значение в связи с резким ухудшением взаимоотношений России с Англией и Францией. Яснее становилась реальная опасность нападения этих держав на территорию России в районе Дальнего Востока. Даже многие из недальновидных царедворцев начали понимать важность деятельности Невельского. Всё очевиднее становилась его правота.
Наконец правительство приняло решение: выделить Амурскую экспедицию из подчинения Российско-Американской компании и дать ей отдельный штат.
Невельской наметил первоочередные задачи. Следовало поскорее укрепить Императорскую Гавань: это оградит Сахалин и Татарский пролив от иностранного вмешательства.
17 июля 1853 года Невельской вышел из Петровского в Татарский пролив на транспорте «Байкал». Его путь лежал к Сахалину. Вместе с руководителем экспедидии ехало пятнадцать человек команды. Южной части острова – залива Анива – они достигли 29 июля. Начались поиски удобной бухты, но мешали встречные резкие ветры. Решили на время укрыться в Императорской Гавани. 9 августа здесь был основан Константиновский пост. Начальнику поста Невельской поручил заявлять командам всех иностранных судов о принадлежности данной территории России.
Не теряя времени, Невельской на корабле «Николай» Российско-Американской компании направился в залив Де-Кастри. Там он сошёл на берег, а сопровождавшему его Д.И. Орлову дал новое поручение: следовать на «Николае» к западному побережью Сахалина и отыскать в этом месте удобную бухту для основания поста. Затем Орлов должен был отправиться на юг острова для осмотра побережья. Он выполнил поручение. 30 августа Орлов основал на Сахалине новый пост, названный им по указанию Невельского Ильинским.
Сам Геннадий Иванович тоже успел сделать в этот период многое. Он проверил состояние Александровского поста, укрепил его дополнительно людьми. После этого направился к озеру Большое Кизи. Там он тоже основал пост, назвал его Мариинским.
Как мы видим, Амурская экспедиция под руководством Невельского постоянно находилась в движении, в состоянии кипучей деятельности. Задолго до конца года были выполнены все намеченные задания. В Императорской Гавани и на западном берегу Сахалина действовали посты; транспорт «Байкал» крейсировал в Татарском проливе. Но Геннадий Иванович считал, что необходимо срочно побывать в южной части Сахалина в заливе Анива.
Это и стало первоочередной задачей экспедиции. Откладывать её было нельзя: близилась осень с её штормами и холодом. К тому времени в Петровское пришло судно «Николай». С ним прибыл майор Н.В. Буссе. Он привёз Невельскому распоряжение: для организации нового поста на Сахалине ждать очередного судна.
И вот уж в который раз в интересах дела нарушается пресловутая инструкция. Невельской объявил майору Буссе, что «Николай» после поездки в Аян вернётся в Петровское и вместе с ним, Невельским, направится на Сахалин. На самую южную его точку.
Аргументы начальника экспедиции неотразимы. Уже вскоре «Николай», на борту которого находились Невельской, Бошняк и Буссе, обогнув мыс Крильон, стал на якорь в водах залива Анива. А 20 сентября 1853 года на самой южной точке Сахалина поднялся пост, названный Муравьевским (ныне-город Корсаков). Пост охранялся небольшим гарнизоном, во главе которого встал Буссе.
25 сентября «Николай» направился в Императорскую Гавань. Здесь, на новом Константиновском посту, Невельской оставил лейтенанта Бошняка с десятью казаками и матросами. Сам же поспешил в залив Де-Кастри, куда должна была прибыть шхуна «Восток», посланная вице-адмиралом Е.В. Путятиным. Шхуна вошла в залив, и Невельской заторопился в Петровское, Уходя, он дал Бошняку ещё одно задание: отыскать путь из гавани к Амуру и Уссури.
Пришла суровая зима 1853/54 года. Для многих участников Амурской экспедиции она оказалась трагической, На Константиновском посту на зимовке оказалось свыше восьмидесяти человек вместо одиннадцати предполагавшихся. Дело в том, что «Николай» из-за внезапно ударивших морозов не смог выйти в море, да ещё сюда пришёл на зимовку требующий ремонта транспорт «Иртыш».
Геннадий Иванович делал всё возможное для спасения зимовщиков: посылал в бухту местных жителей на оленьих упряжках с продовольствием и медикаментами, причём оленей предполагалось использовать на мясо; командировал туда же подпоручика Д.И. Орлова с припасами. Но всего этого было недостаточно; кроме голода зимовщиков мучил и холод – стояли жестокие морозы.
Да и в самом Петровском люди страдали от недоедания. Бедствовала наравне со всеми и семья начальника экспедиции: у Невельских умерла от истощения их маленькая дочь Кагя…
Наконец пришла весна. В середине апреля в Императорскую Гавань прибыл корвет «Оливуца»; вслед за ним – барк «Меншиков» и фрегат «Паллада» из эскадры Е.В. Путятина. Но утраченного было уже не вернуть. В одном только Константиновском посту зима 1853/54 года унесла двадцать девять жизней.
А в далёкой Европе вовсю бушевала Крымская война. Естественно, она крайне обострила обстановку и на Дальнем Востоке. Но все посягательства Англии и Франции на русские владения встречали решительный отпор.
Война с Англией и Францией потребовала изменений в планах экспедиции Невельского. Главные усилия пришлось сосредоточить на укреплении естественных границ края, позаботиться о его безопасности в случае нападения англо-французского флота.
Однако наличных сил для этого в то время у Невельского не было. Правда, открылась навигация по Амуру и помощь могла прийти по этой реке. 14 мая 1854 года к Мариинскому посту – по Шилке и вниз по Амуру – была отправлена русская флотилия. Она состояла из семидесяти пяти различных судов, возглавляемых пароходом «Аргунь» – первым пароходом, построенным на Шилке. С флотилией прибыл Муравьёв.
Корабли доставили в Мариинский пост девятьсот солдат, матросов, мастеровых. Их расселили в Мариинском, Николаевском, Александровском и в Петровском. Они стали продолжать начатые здесь Невельским работы-благоустраивать территорию, строить дома, укрепления. «Вся Сибирь встрепенулась при вести об открытии плавания по Амуру», – писал об этом важном событии Невельской.
Участники Амурской экспедиции узнали: англичане и французы, несмотря на провал первого натиска на Петропавловск-Камчатский, снова готовятся к штурму города, а также стремятся уничтожить русскую эскадру в Тихом океане. В этот критический момент Невельской вновь обращается к Муравьёву. Он пишет, что спасение доблестных защитников Петропавловска-Камчатского возможно лишь в том случае, если они сами ранней весной уплывут из города на судах эскадры и, обманув бдительность неприятеля, успеют скрыться в лимане. Вот часть этого исторического послания: «Прежде чем добраться до нас, ему придётся встретиться с негостеприимным и богатым банками лиманом, в котором он или разобьётся, или очутится в совершенно безвыходном положении. Он не решится также без пользы терять людей, высаживая десанты на пустынные берега Приамурского края. Таким образом, война здесь будет кончена со славой, хотя и без порохового дыма и свиста пуль и ядер; со славой, потому что она нанесёт огромный вред неприятелю без всякой с нашей стороны потери».
Ответа от Муравьёва Невельской не получил. Лишь ранней весной 1855 года тот уведомил Геннадия Ивановича, что в залив Де-Кастри прибудут семьи защитников Петропавловска, о которых Невельскому надлежит позаботиться.
С нарочным Невельской неожиданно получает известие, что в залив пришли из Петропавловска транспорты «Иртыш», «Двина», «Байкал». Вслед за ними движутся фрегат «Аврора» и корвет «Оливуца» с людьми Петропавловска.
В заливе Де-Кастри Невельской увидел всю русскую Камчатскую эскадру. Но он сразу понял, что такое скопление опасно: военный начальник Камчатки контр-адмирал В.С. Завойко сообщил ему, что недавно к этому заливу уже приближались три неприятельских корабля. По-видимому, это авангард англо-французской эскадры.
Было ясно, что неприятель уверен; русские корабли надёжно заперты в заливе, – ведь о проливе ему не было известно. Поэтому англо-французская эскадра отошла немного на юг и скрылась, пытаясь выманить русские корабли из залива: там, на просторе, им удобнее вести бой.
Но, не дождавшись русских, неприятель вернулся к заливу и не поверил своим глазам. Русская флотилия как сквозь землю провалилась. На самом же деле все русские суда спокойно ушли на север – проходом, открытым Невельским. Вскоре флотилия сосредоточилась возле устья Амура.
В 1855 году по Амуру прибыл второй караван судов. В нём было сто тринадцать барж. Караван доставил два батальона солдат для защиты Приамурского края и большую группу русских переселенцев. Они и основали между Николаевским и Мариинским постами шесть деревень. Караван возглавлял Муравьёв. Он вручил Невельскому приказ: Амурская экспедиция упразднялась, её заменяло управление Камчатского губернатора контр-адмирала Завойко. Невельской же назначался начальником штаба при самом Муравьёве – главнокомандующем всеми морскими и сухопутными силами, сосредоточенными в Приамурском крае. Это был конец всей деятельности Невельского.
Невельской недолго числился при Муравьеве начальником штаба. Генерал-губернатор уехал в Иркутск, взяв с собой всех сотрудников. «Позабыл» он одного Невельского.
Весной 1856 года Геннадий Иванович Невельской оставил берега Амура, уехал на транспорте «Иртыш» в Аян, а оттуда на перекладных добирался до Петербурга. Сорока трёх летний мореплаватель и путешественник остался не у дел.
Геннадий Иванович по своей натуре не мог оставаться без работы. В Петербурге он выступал с докладами о замечательных свершениях экспедиции.
Невельской консультировал тех, кто отправлялся по его стопам в новые экспедиции по Амурскому краю, публиковал на страницах «Морского сборника» и других изданий статьи о своей экспедиции, откликался на выступления в печати исследователей Приамурья.
В десятой книге журнала «Современник» за 1858 год Н.А. Добролюбов в своей статье «Русские на Амуре» дал высокую оценку работам Амурской экспедиции, возглавляемой Невельским.Справедливо отозвался о деятельности Невельского А.П. Чехов, который в 1890 году приезжал на Сахалин. «Замечательным русским человеком» назвал он Геннадия Ивановича. «Это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей и преданный ей фанатически, чистый нравственно».
В 1876 году в газете «Санкт-Петербургские ведомости» появилось маленькое объявление, окаймлённое чёрной рамкой: «Екатерина Ивановна Невельская с детьми с душевным прискорбием извещает родных и знакомых о кончине супруга своего, адмирала Геннадия Ивановича Невельского, последовавшей после продолжительной и тяжёлой болезни 17 сего апреля в 10 1/2 вечера».
Лишь две-три газеты да журнал «Всемирная иллюстрация» откликнулись официальными некрологами на смерть выдающегося деятеля России. Невельского похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря.
Но память о его славных делах осталась и не умрёт никогда. Имя Г.И. Невельского встречается на географической карте девять раз, Н.К. Бошняка – шесть, Д.И. Орлова – пять, Н.М. Чихачёва – четыре раза. Увековечены имена и других участников Амурской экспедиции.
По мнению автора этой статьи, значение деятельности и открытий Геннадия Ивановича Невельского недостаточно осмысленны и оценены потомками – он практически в одиночку имея лишь несколько помощников вопреки воле самого царя (!), присоединил к России огромный край, в немалой степени благодаря которому наша страна является ведущей мировой державой. Это второй случай в Российской истории, после подвига Ермака который с небольшим отрядом завоевал Сибирь и преподнёс её в 1582 году Ивану Грозному в подарок, когда деятельность одного человека привела к приобретению государством без кровопролития и войн, без значительных финансовых затрат, земель которые впоследствии становятся оплотом его могущества, материального и финансового благосостояния. Если взять для сравнения такое значительное открытии – открытие Антарктиды, Россия вложила в экспедицию средства, русские моряки рисковали своей жизнью, терпели трудности и лишения и, что в итоге, какие дивиденты мы имеем с этого открытия кроме славы первооткрывателей и русских названий открытых земель затёртых на картах наглыми иноземцами (о.Березина (Гринвич), о.Бородино (Смит), о.Ватерлоо (Кинг-Джордж), о.Елены (Бриджмен), о.Смоленск (Ливингстона)) и.т.д., да ничего (если не считать Антарктических станций следящих за погодой, такие станции имеют и другие страны не открывавшие Антарктиду), а благодаря трудам Невельского целый край стал собственностью России где он сам заложил новые населённые пункты ставшие городами, ещё больше городов возникло в дальнейшем, в открытых им и его верными помощниками бухтах базируется в настоящее время военный и торговый Дальневосточный флот.
Первая часть: Амурская экспедиция Г.И. Невельского.
Источник: Mil.Press FLOT