«4 июня 1741 года мы с Божьей помощью вышли под парусами при попутном ветре из Авачинской бухты в открытое море. Пакетбот «Св. Павел» вышел из бухты раньше, чем «Св. Пётр», на котором я находился, и ожидал нас в открытом море».
Это не начало приключенческого романа, а первые строки книги «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга». Её написал Свен Ваксель, старший офицер флагмана, пакетбота «Святой Пётр». Командовал кораблём сам капитан-командор, руководитель Великой Северной экспедиции Витус Йонассен Беринг. К слову, экспедиция на «Петре» и «Павле», несомненно, не уступит по драматизму ни одному роману. Но никому не дано вносить исправления в ход плавания, никто не может поменять судьбы участников, добавить повороты сюжета этой драмы.
Два корабля с именами святых апостолов вышли в океан, чтобы достичь неизвестных берегов – и реальных, и легендарных, мифических. Алексей Чириков на «Святом Павле» отправился первым, по своему обыкновению, торопясь в путь, вперёд, вперёд, к открытиям! Ему казалось, что вот они, новые земли, совсем рядом, сразу за горизонтом. Беринг на «Святом Петре» не торопился броситься следом. О, он был ещё более осторожен, чем во время давнего плавания на «Святом Гаврииле». Когда же это было? Ах да, тринадцать лет назад. Ох, не к добру это число – тринадцать… А тут ещё астроном Делиль со своей Землей да Гамы! Сходили бы к Америке, а на следующий год и к да Гаме можно дойти. Но нет – указ Сената! Поэтому корабли пошли в экспедицию не по морской, а по профессорской, кабинетной логике. Так бы подняться им до Чукотского носа, где Азия заканчивается, а оттуда, благославясь, и до Америки недалече! Чукчи ходили, и мы дошли бы! Но нет, придётся искать Землю да Гамы, спускаться до 46-й параллели.
«На самом деле, однако, мы были все введены в заблуждение вышеупомянутой неверной картой и поплыли не только до 47-го, но далее до 45-го градуса северной широты, причём ушли на шестнадцать градусов к востоку от Авачинской бухты. А между тем, прежде чем выйти за пределы 47-й параллели, мы отошли к востоку на целых двадцать шесть градусов, так как, не найдя земли до широты 45°, мы изменили курс…»
И далее:
«Отсюда ясно видно, что упомянутая карта была неверной и лживой, ибо в противном случае мы должны были бы перескочить через землю Хуана де Гамы».
Так писал Свен Ваксель, моряк, который прошёл вместе с Берингом и экипажем «Святого Петра» каждую милю трудного и опасного пути.
Очень жестко высказался Ваксель в адрес теоретиков, которые и в те времена лелеяли свои мечтания в академических кабинетах, вынуждая моряков рисковать, доказывая несостоятельность странных теоретических выводов и следовать курсом по картам, составленным тщеславными людьми.
«Быть может, я слишком подробно останавливаюсь на этом вопросе, но я никак не могу оставить его, потому что кровь закипает во мне всякий раз, когда я вспоминаю о бессовестном обмане, в который мы были введены этой неверной картой, в результате чего рисковали жизнью и добрым именем. По вине этой карты почти половина нашей команды погибла напрасной смертью».
Пишет далее Свен Ваксель
А тут ещё и то, чего опасались все – корабли вскоре разошлись в тумане! «Искать «Павла», – приказал Беринг. – Такова была договорённость! Искать и найти! А если нет, и не отзовётся он на наши колокола и выстрелы… Тогда всё равно пойдём к Америке. Вернуться без достижения оной – это позор на всю оставшуюся жизнь». Беринг, зная характер Алексея Чирикова, был уверен: тот поведёт свой пакетбот к Америке, чего бы то ни стоило! Прежде всего – цель, а потом уже всё остальное. На «Гаврииле» дойти до Большой земли помешала нехватка времени и туманы. В этот раз держит экспедицию призрачный остров да Гамы… А тут ещё исчезновение «Святого Павла»!
В это время Чириков шёл строго на восток! Теперь, после того как пакетботы потеряли друг друга в тумане, Алексея Ильича ничто не сдерживало! Восток – это Америка. И он дойдёт до неё, даже если придётся потерять корабль, потерять жизнь!
«Святой Павел» подошёл к американским островам первым. Всего на полтора дня раньше пакетбота Беринга, но – первым. Чириков смотрел на скалы, далёкие чащи, камни и песок на берегу. Глаз не останавливался ни на чём конкретном. Он смотрел на Америку! Эти берега, эти чащи, прибой, каждый камень теперь – российские! И преподнёс Отечеству непокорную дотоле Америку он – Алексей Чириков. «Ах, Алёша, Алёша, – пожурил себя капитан. – Будь справедлив: не ты суть первый, а капитан-командор, который командует всей экспедицией. Но как бьётся сердце – на каждый вздох четыре удара: А-ме-ри-ка!»
Команда тоже не отрываясь смотрела на желанный берег. К Чирикову подошёл офицер Абрам Дементьев, напомнил, что на борту нет в достатке пресной воды. Надо бы сходить на шлюпке к берегу, поискать ручей или речку. Алексей Ильич распорядился: первым получает почётное право высадиться на американский берег Дементьев и с ним ещё 10 человек! «Взять оружие, малую пушку тоже, припасы… Ежели что – палите, кричите тревогу, пришлю помощь, – распорядился Чириков и перекрестил Дементьева. – Вперёд, вперёд, ребята! Нужна вода, нужна разведка здешних мест».
И в самом деле, без описания и составленных карт как доказать, что «Святой Павел» был в Америке? Ну и что – координаты привезли и пеленги взяли?! Этого мало, мало… Хорошо бы встретить местных. Хотя бы и диких. Толмачи, авось, разберут их язык. Подарки тоже нужны: табак, ткани, ножи железные… Чириков безостановочно прокручивал варианты, пытался найти ответы на вопросы, которые ещё не поставлены. Он должен всё предусмотреть. Слыханое ли дело – Америку описывать?! Какая она? Чья? А ну как гишпанцы или аглицкие купцы уже свои форты здесь понаставили? Но – вряд ли. Места неизведанные. Мы, русские, здесь первыми высадились!
Алексей Ильич в раздумьях следил за лодкой Дементьева. Вот она бойко набирает ход. Вот завернула за мысок… Там уже и суша близка. Море спокойное, солнце, тишь. Теперь надо ждать сигнальных огней от шлюпочной команды. Время идёт, а сердце никак не успокоится, стучит по-прежнему на четыре счёта: А-ме-ри-ка! А-ме-ри-ка!
«Огонь! Огонь на берегу», – закричал кто-то из моряков. «Сигнал вижу! – хладнокровно отозвался Чириков. – Сейчас воды возьмут, и пойдём дальше, поищем бухту поудобнее». Огни горели до самого вечера, а потом и всю ночь. И ещё сутки. И ещё… Сигналы есть, а люди всё не возвращаются. Почему? Чириков распорядился подготовить к спуску второй ялик, взять на борт плотников и конопатчиков, всего шесть человек. «Видно, повредили лодку дементьевские ребята, – размышлял Алексей Ильич. – Чинить надобно, да и на «Павла» поспешать скорее!»
Шестеро ушли на ялике к берегу. Было тихо, только плескали волны и мерно, уютно шлепали весла по воде. Чириков смотрел вслед морякам, уходящим к Америке. Его волею ушла первая партия. Его же приказ послал на поиск ещё несколько моряков. А что, если ни те, ни другие не вернутся?! Получается он, Алексей Чириков, командир корабля, на борту которого он – первый после Бога, отправил на погибель семнадцать живых душ?! Ах, как было тяжело, как больно сжимала сердце невидимая лапа с острыми когтями…
И ещё один день миновал, и ещё одно утро наступило. «Идут, идут!» – закричал вдруг дозорный матрос. Все высыпали на палубу. Было ясно видно, как две точки – лодка и ялик?! – отошли от берега и направились к «Святому Павлу». От сердца отлегло. «Готовься к отплытию! – скомандовал обрадованный Чириков. – Как подойдут наши, немедленно отходим!». И вдруг самый зоркий моряк закричал: «Не наши! Не наши в лодках!» К пакетботу стремительно неслись узкие, раскрашенные гребные судёнышки с отрядами вооруженных людей.
«К бою!» – можно было и не отдавать эту команду, экипаж и так бросился к орудиям, все начали спешно заряжать оружие. Лодки «американов» развернулись в трёх кабельтовых, на мгновение застыли. «Агай! Агай!» – раздались крики гребцов, призывно размахивающих руками. Моряки с «Павла» прицелились. «Агай!» – ещё раз прокричали «американы» и во все весла ударили к берегу. Вскоре обе лодчонки скрылись за скалой. На «Святом Павле» воцарилось гнетущее молчание. Между тем крепчал западный ветер, который рвал пакетбот с якорей. Начиналась обычная для этих мест затяжная непогода…
Чириков должен был принять решение – высаживаться на берег и идти отбивать своих моряков, конечно, если они ещё живы, или сниматься с якоря и продолжать экспедицию. Очень важно найти и принять на борт запас воды! А ветер перерос в настоящий шторм, и «Святой Павел» вынужден был уйти подальше от зловещего берега, иначе была высока опасность разбиться о камни. Свен Ваксель пишет так:
«Шторм продолжался несколько дней, и в течение этого времени они не могли приблизиться к земле. Как только погода улучшилась и буря утихла, они снова подошли к земле в том месте, где оставили своих людей, но никого не услышали и не заметили каких-либо следов их пребывания. Небольших судов или шлюпок, которые можно было бы послать к берегу на розыски и для расспросов, у них уже не оставалось; идти же к берегу с большим кораблём было очевидно невозможно. Поэтому принято было решение людей покинуть, а самим возможно скорее возвратиться на Камчатку».
Пакетбот уходил от места, где пропали без вести семнадцать членов экипажа. Чириков смотрел вперёд по курсу «Святого Павла», отдавая команды по выполнению сложных маневров: дули встречные ветры, корабль то и дело норовил подставить борт под коварный удар волны… Но перед глазами стояли те семнадцать моряков. Наверное, всю жизнь он будет видеть их в своих снах.
…Вот они стоят на берегу, молча смотрят на уходящий корабль. Чириков командует к выполнению поворота оверштаг, чтобы взять людей на борт, но те уходят в чащу леса. Туда, где до сих пор горят сигнальные костры…
Весь обратный путь до Камчатки «Святой Павел» проделал с водой, взятой ещё в начале пути. Во время перехода моряки занимались перегонкой морской воды в пресную. Получалась горьковатая влага, но пить её было можно, если смешать с пресной, камчатской.
«Таким способом кое-как с большой нуждой пробились до конца плавания. Многие из команды также заболели цингой; два лейтенанта и один констапель умерли в плавании, капитан Чириков слёг на долгое время и совсем обессилел. Из офицеров оставался только один – в то время штурман, ныне капитан-лейтенант Иван Елагин. Он довёл судно до Авачинской бухты, куда оно прибыло 17 октября 1741 года…
(Свен Ваксель, «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга»).
А что же Беринг?
Его «Святой Пётр» тоже достиг Америки. «20 июля, вечером в 6 часов бросили якорь на глубине двадцати двух сажен на мягком глинистом грунте вблизи довольно большого острова, расположенного неподалёку от материка», – пишет Свен Ваксель. По всей видимости, это был остров Каяк. Капитан-командор приказал отправить шлюпку на поиски удобной стоянки. Командовал разведкой флот-мастер Софрон Хитрово. Вернувшись, он доложил: «В проходе между несколькими островами, расположенными в недалёком расстоянии, имеется хороший рейд, в котором можно укрыться от ветров почти всех направлений».
Кроме того, он сообщил о нескольких хижинах, которые экипаж шлюпки рассмотрел на берегу. Постройки были обшиты досками и украшены резьбой. Вокруг домишек не было ни души. Видимо, обитатели селения спрятались в глубине острова. Моряки обнаружили ещё теплые кострища, заготовленные дрова, кое-какую домашнюю утварь. Но самое главное – был найден источник пресной воды!
«После того как мы полностью запаслись водой, мы послали нашу шлюпку на берег, чтобы положить в упомянутую земляную юрту несколько подарков для их обитателей. Подарки эти состояли из куска ситца или гладкого полотна зеленого цвета, двух железных тарелок, двух ножей, двадцати больших стеклянных бус, двух железных курительных трубок и фунта листового табака».
(Свен Ваксель, «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга»).
«Святой Пётр» осторожно шёл вдоль американских берегов, лавируя между многочисленными островами. Беринг отказался от всякого риска и был прав. Неверные морские карты обманули капитан-командора, пакетбот сильно спустился к югу, и там, где водное пространство должно было быть свободным, то и дело вставала земля. Каждая такая встреча, конечно, была открытием. Но островов слишком, слишком много!
«Не раз мы ночью проходили мимо крупных островов, которые не удавалось видеть. Что это действительно были острова, я заключаю из того, что временами в течение 2–3 часов при неизменном ветре и погоде корабль плыл среди значительно меньших волн и шёл совершенно спокойно, а затем вдруг снова попадал в крупную океанскую волну, так что мы едва справлялись с управлением кораблём»
Пишет Ваксель
Такое медленное продвижение привело к тому, что «Святой Пётр» окончательно вышел из намеченного графика. Кончался август, вода была на исходе, зато на корабле появилась страшная хозяйка – цинга. Первого павшего матроса по фамилии Шумагин похоронили на одном из цепочки островов. По сей день эти клочки земли в Тихом океане называются Шумагинскими. Вода на островах была слишком солёной, однако её набрали для приготовления пищи. Пили же, как и команда «Святого Павла», воду, взятую ещё при отходе из камчатского порта. «Время, время, время!» – торопили волны. «Время, время!» – подвывал тихоокеанский ветер. «Время-я-я», – струнами звенели на коротких стоянках натянутые якорные канаты. Скоро должен был начаться сезон штормов, которым «Святой Пётр» вряд ли мог противостоять.
На одном из островов люди Беринга встретили местных жителей. Вакселю удалось кое-как поговорить с ними – помог английский словарь, составленный лингвистами, знакомыми с наречиями некоторых племён Северной Америки. Затем флагман экспедиции отправился дальше в самых неблагоприятных погодных условиях. Стоял туман, хмурые облака затянули небо. Моряки не могли ориентироваться по солнцу и делать астрономические счисления, навигационных карт попросту не существовало.
«Не знаю, существует ли на свете более безотрадное или более тяжёлое состояние, чем плавание в неописанных водах. Говорю по собственному опыту и могу утверждать, что в течение пяти месяцев этого плавания в никем ещё не изведанных краях мне едва ли выдалось несколько часов непрерывного спокойного сна; я всегда находился в беспокойстве, в ожидании опасностей и бедствий».
(Свен Ваксель, «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга»).
«Святой Пётр» шёл на Камчатку, борясь с встречными ветрами, в условиях постоянных штормов, не видя земли. Многие члены команды были разбиты цингой, сильно простужены, весь экипаж голодал. «Многие из наших людей стали в это время помирать, так что редко проходил день, когда бы нам не приходилось бросать в море покойников», – с горечью пишет Ваксель. Пакетбот управлялся с большим трудом, паруса износились настолько, что в любую минуту их могло попросту сорвать ветром. Вахтенные матросы, словно призраки, бродили по палубе корабля, сменяя таких же полуживых товарищей. Никто был не в силах управлять кораблём.
А уже пришла поздняя осень с её сильными бурями, длинными тёмными ночами, со снегом, градом и дождём. Моряки ежеминутно ждали удара корабля о скалы, в таком случае, конечно, никто бы не спасся. Свен Ваксель пишет: «Наш корабль плыл, как кусок мёртвого дерева, почти без всякого управления, и шёл по воле волн и ветра, куда им только вздумалось его погнать».
Тяжёлая экспедиция и заканчивалась трудно. Беринг уже несколько недель не покидал капитанской каюты, всё время лежал в постели. Из последних сил он провёл собрание офицеров, на котором было принято решение: высаживаться на любую землю, которая встретиться, зимовать и пытаться достичь Камчатки в будущем году. «Святой Пётр» тем временем попросту дрейфовал в разных направлениях, корабль полностью потерял управление.
Желанный берег моряки увидели утром 4 ноября. С трудом поставив минимальное количество парусов, моряки положили «Петра» на нужный курс. Подойдя к берегу, встали на якорь. Но во время налетевшего шторма якорный канат лопнул, второй тоже. Бросить третий якорь погибающий экипаж не успел: измученным людям наконец-то улыбнулось счастье. Корабль перебросило волнами через каменную гряду, и «Пётр» оказался в спокойной тихой воде.
«Впоследствии мы узнали, что по побережью этого острова, на всём его протяжении, нет другого места, пригодного для причала судна, кроме этой единственной бухты»
Писал Ваксель
Наконец-то святой покровитель пакетбота, чье имя он носил, сжалился над первооткрывателями. Однако трагедия ещё не закончилась.
«8 [ноября] с самого утра мы приступили к перевозке больных на берег. Многие из них умерли, как только попали на свежий воздух, несколько человек скончалось в лодке, так и не ступив на берег, а несколько человек умерло уже на берегу вскоре после высадки. Песцы, весьма многочисленные на этих островах, отгрызали им руки и ноги, прежде чем удавалось похоронить их».
(Свен Ваксель, «Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга»).
Через месяц, 8 декабря 1741 года, скончался Витус Беринг, капитан-командор многострадальной и грандиозной Великой Северной экспедиции. Свой последний час он встретил в землянке, полузасыпанный песком. «Так мне теплее», – твердил Иван Иванович Витязь…
Беринг ушёл из жизни на безымянном острове. Мореход прожил годы, полные трудов, лишений, тревог, несбывшихся надежд. Ему было 60 лет. Жизнь закончилась, началась легенда.
Источник: блог издательства «Пресса»