Как рассказывали в прошлой статье, плана спасения было два. Попытаться на шлюпке 5-6 человекам добраться до Камчатки и организовать спасательную экспедицию. Здесь было много минусов. Неизвестно, смогут ли моряки на шлюпке добраться до материка. Даже если доберутся, в какой местности окажутся и как долго будут сами добираться до Нижнекамчатска или Петропавловска. Никто не знал, есть ли там корабли, достаточно рассчитанные на спасение 40 человек. Если всё это затянется, то островитяне ещё одну зиму не переживут. А самое трудное, это быть в неизвестности. Ведь никто из оставшихся не сможет узнать удачно ли доплыли моряки на шлюпке, и доплыли ли вообще. Этот план был отклонён сразу без возражений.
План по вызволению судна и спуска его на большую воду, предложенный половиной матросов команды, был практически неосуществим. Откапывать «Св. Петра» из зыбучих песков и провести канал в открытое море было бы бессмысленным занятием. Его сразу бы стало засыпать и работа стояла бы на месте. А чтобы откопанный корабль спустить на более-менее глубокую воду, нужно было строить слишком длинный помост, а на это не было никаких брёвен. К тому же было известно, что подводная часть корабля была повреждена, так как вода в трюме держалась на одном уровне. Этот план был так же отклонён.
Свен Ваксель предложил разобрать «Св. Петра» и построить из имеющихся частей корабль поменьше, по типу одномачтового гукора, где могла бы поместиться вся команда. В таком случае все, как один, были бы ответственны как в успехе, так и в поражении этого мероприятия. Некого было бы в последствии упрекать. Большинство, в конце концов, согласилось на такой план. Потому был составлен протокол и все его подписали, дабы потом никто не мог отказываться от работы.
Однако уже на второй день, сторонниками восстановления корабля была написана письменная петиция, что якобы, несусветное дело разбирать корабль Ея Величества и строить из него другой. Следовало бы его спустить на воду. Пришлось собирать повторное собрание, на котором письменная петиция была отвергнута. Всё вернулись к плану Вакселя.
В течении всего апреля команда разбирала старое судно, снимала такелаж и все нужные детали. Работа спорилась, хотя выше упомянутые матросы втихаря роптали. Но по окончанию разбора старого корабля и на момент закладки нового, возник другой вопрос. Собственные познания Вакселя в кораблестроении были весьма скудны, а трое плотников, участвовавших в экспедиции, померли. Как вдруг старпому вызвался помочь один казак – Савва Стародубцев. Единственный раз ему пришлось видеть постройку судна в Охотске, при постройке обоих пакетботов, на которых он был занят простым рабочим. Он заявил однако, что если только Ваксель смог бы указать ему пропорции судна, то он берётся под его руководством построить такое судно и обеспечить его крепость настолько, что все безопасно смогут выйти на нём в море. Итак, 6 мая был заложен новый корабль. Вытесали киль, установили форштевень и ахтерштевень. И по данному поводу следовало закатить вечеринку.
А в качестве праздничного напитка капитан организовал приготовление хорошо известного в Сибири напитка «сатуран». Основными частями этого напитка является пшеничная мука мелкого помола, хорошее масло и крепкий чай. Пшеничная мука основательно поджаривается на масле и заливается кипящим чаем. После тщательного размешивания получается прекрасный напиток, по густоте напоминающий отвар шоколада. Ко всему прочему, это был ещё и очень сытный напиток.
Сатуран:
Эвенкийская кухня.
Масло, полученное из оленьего молока, топят, смешивают с мукой и солью, поджаривают и кладут в горячий чай вместо сахара.
За неимением всех ингредиентов, пшеничную муку заменили на плесневелую ржаную, масло – на китовый жир, а чай – отваром из брусничных листьев. Наварили целый судовой котёл напитка, и каждый член команды выпил свою порцию с превеликим удовольствием. Так и отпраздновали. На следующий день все работали с великолепным настроением.
Однако годных к постройке корабля людей было не так много, всего человек двадцать. Остальные должны были ходить на охоту, чтобы обеспечивать пропитанием и себя и строителей. Но скоро строители начали жаловаться, что им почти ничего не перепадает из добытого провианта, и стали проситься, чтобы их самих отпускали на охоту. Однако охотникам тоже приходилось несладко. Им нужно было проходить через высокие горы по 25-30 вёрст к месту охоты, а потом обратно. Обувь к этому моменту уже вся поизносилась. Ходили все преимущественно босиком. Такое положение слишком затянуло бы процесс постройки корабля. Тогда Ваксель нашёл удачное на тот момент решение.
У берега, на мелководье, где находилась их стоянка постоянно паслись морские коровы. Нужно было только соорудить нечто похожее на гарпун и найти крепкую верёвку. Вскоре охота на морских коров была налажена, да и ловить их приходилось не каждый день. Одной морской коровы всем хватало на пропитание в течении целой недели. При этом каждый мог готовить себе столько, сколько хотел.
При такой успешной организации дела к концу мая остов судна был готов и оставалось только облицевать его обшивкой. Однако старая обшивка для этого не подходила. Пришлось распилить почти все мачты и реи, чтобы хотя бы подводную часть судна обшить деревом без трещин и дырок от старых гвоздей. Старая обшивка пошла на внутреннюю отделку и палубу. В корме сделали каюту для старших офицеров, а на носу камбуз (кухня). На бортах имелось по четыре пары креплений для вёсел. В целом постройка нового корабля подходила к концу. Теперь уже и все противники этого плана работали с большим воодушевлением.
В июле судно было готово к конопатке. Для конопатки было много пакли и старых канатов. А вот смолы не было вовсе. Пришлось соорудить нехитрое приспособление для выплавки смолы из нового якорного каната, ещё ни разу не бывавшего в воде. Таким образом, плотники собрали столько смолы, сколько нужно было для просмолки подводной части судна. Пазы, находившиеся ниже ватерлинии, смазали топлёным салом, некоторый запас которого ещё был.
В то же самое время, когда судно заканчивали строить, насколько это было возможно сделать с ничтожными средствами островитян, необходимо было привести в полную исправность весь такелаж, мачты, паруса, бочки для воды и весь необходимый провиант. Все бочки для питьевой воды были обиты деревянными обручами, а за предыдущие две кампании они развалились. За полным отсутствием леса на острове изготовить новые обручи не было никакой возможности. Ваксель приказал заново скрепить бочки при помощи стропов, то есть полос из канатов, и привести их в полный порядок. Бочки получились чрезвычайно прочные и крепкие и во время всего дальнейшего плавания они не дали ни малейшей течи.
К концу июля судно было готово к спуску на воды. Для этого пришлось построить длинный помост, чтобы спускать судно как можно дальше от берега и прибрежных камней. Иначе любой порыв ветра мог выбросить корабль на берег, или того хуже на камни. И вот 10 августа новый «Св. Пётр» был спущен на воду безо всяких эксцессов. По такому поводу была устроена вечеринка, похожая на ту, что описана в начале.
Погрузка припасов и балласта была закончена к 13 августа, и вечером того же дня счастливые моряки вышли в море на вёслах, а потом поймали попутный ветер. Судно шло под парусом так хорошо, как только можно ожидать от судна такого типа, делало четыре, пять и до шести узлов (7-11 км/ч) и свободно маневрировало как по ветру, так и против ветра, в общем, оно выполняло всё, что только можно было от него требовать.
15 августа начал дуть встречный ветер. Разразился шторм. Старую шлюпку, идущую на буксире, пришлось бросить, чтобы она не повредила корабль. Через некоторое время корабль дал течь. Вскоре она усилилась настолько, что непрерывной работы двумя насосами было недостаточно. Воду откачивали ещё и вёдрами через люки. Чтобы определить место течи, пришлось выбросить весь балласт и часть багажа. Течь была найдена. Как могли, её заделали так, что теперь хватало и одного насоса при неполной работе.
17 августа экипаж «Св. Петра» увидел берег Камчатки, значительно севернее Авачинской бухты, который им был хорошо известен. Но развернувшись на юг и идя вдоль берега, они поймали встречный ветер. И только 26 августа смогли добраться до Авачинской бухты, а 27-го бросить якорь в гавани Петропавловска.
Я не в состоянии описать радость и восторг, который каждый из нас испытал, убедившись в своём спасении. От величайшей нужды мы перешли к полному изобилию – целый склад, наполненный продовольствием, тёплые и удобные квартиры и масса всяких удобств, без которых приходилось обходиться в течение всей прошлой зимы. Всё это вызвало такую бурную радость, составило такой контраст с прошлым, что словами высказать это невозможно.
Из записок С. Вакселя.
В этом плавании не пострадал ни один моряк. Приключение «робинзонов» закончилось. А гукор «Святой Пётр», построенный не профессионалами, плавал потом в качестве почтовой шхуны между Охотском и Камчаткой аж до 1757 года.
Источник: блог Пятая Цивилизация