Радостное чувство охватило всех моряков: свои плывут! Легли в дрейф и с нетерпением стали поджидать лодок. Но, увы, в лодках сидели какие-то странно одетые широкоскулые люди, махали руками и кричали во все горло: «Агай! агай!». Вплотную к кораблю они однако не подошли и, вскоре повернув, быстро стали грести к берегу.
А пейзажи, как нарочно, один другого грандиознее и величественнее развёртывались и, как в калейдоскопе, сменялись на пути наших незадачливых путешественников. Вот они проходят мимо одетой снегом громады Св. Ильи, окружённой мощными ледниками. Далее, моряки минуют вздымающийся на огромную высоту пик и расположенные вокруг него ледники, выходящие к самому морю. Всё чаще встречаются им по пути ледяные горы и отдельные небольшие льдины, сталкивающиеся одна с другой и дробящиеся на тысячи кусков. Об этих местах позднейший путешественник выразился так: «Голые скалы, обрывистые пики и гребни, вздымающиеся почти до 3000— 3600 метров в высоту над морем, являют зрелище, равное коему по величине вряд ли найдётся где-либо на земле».
Но вскоре непроницаемым саваном налёг туман. Шли совершенно вслепую и только по реву бурунов догадывались о близости берегов. «На другое утро, когда прочистилось, увидели себя чудно занесёнными в тесную бухту, шириною не более версты, у берега высокого и утёсистого, густо поросшего травою, но совершенно безлесного».
Путешественники плыли обратно на запад. Вблизи одного из Алеутских островов, — вероятно, то был остров Адах из группы Андреяновских, — к кораблю приблизились на семи байдарках алеуты. Они подошли к самому борту, но подняться на палубу не пожелали, не помогли и подарки, которые им показывали с корабля. Им демонстрировали чашки, звонки, предлагали табак, трубки, иголки, разворачивали куски материи, вынесли даже медный котёл, — все напрасно, они требовали только одного: ножей. Узнав, что на корабле испытывают сильную нужду в воде, они привезли с берега свежей воды в пузырях и потребовали за каждый небольшой пузырь по ножу. С корабля им предлагали один нож на всю братию. Сделка не состоялась, и пузыри были увезены обратно.
И на следующий день приезжали алеуты, целыми часами держались у борта, рассматривая корабль, но ни один из них так и не рискнул подняться на палубу. Повидимому, их экскурсии к кораблю продолжались бы и в последующие дни, но вот подул «способный ветерок к выходу», и «Св. Павел», боясь разбиться о прибрежные скалы, «с великим страхом» вышел в море, держа курс на Авачинскую губу.
С каждым часом недостаток воды давал себя чувствовать всё более и более, потребление её было сокращено до предела возможного. С 21 августа Чириков отдал распоряжение варить кашу через два дня, а воду для питья давать мерою. Всухомятку ели больше сухари с маслом и отваривали солонину в морской воде. В середине сентября воды оставалось лишь 12 бочек, кашу было приказано варить теперь лишь раз в неделю, а воды выдавать на человека по пять небольших чарок в день. Недостаток воды компенсировали выдачей двух дополнительных чарок водки. Но водка отнюдь не способствовала уменьшению жажды, не предохранила она также и от болезней. Моряки скоро обратились в тени, с трудом выполнялась судовая работа, всех клонило ко сну, апатия всё более овладевала людьми, каждый глоток воды — на счёту.
К концу сентября на корабле не было ни одного здорового человека. Сам Чириков уже несколько дней лежал в своей каюте, однако всё же продолжал отдавать распоряжения. Управление судном перешло к штурману Елагину, который был «тоже весьма больной» и тем не менее управлял кораблём «почти несходно». Но вот и Елагин чувствует, что его последние силы уходят. Управлять судном почти некому. Один за другим умирают моряки.
Продолжение следует.
Предыдущие публикации:
стр. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87.
Источник: we-reads.com