В средние века считалось, что желудки благородных людей устроены как-то иначе, не как у бедных. И если брюхо простолюдина способно переваривать всякую малопригодную для питания дрянь, то человеку голубых кровей для укрощения аппетита требуется что-то нежное, особым образом приготовленное. Так что солдатская кухня и офицерский рацион могли серьёзно различаться. Даже когда с харчами становилось совсем худо.
Армия и флот первое время могли довольствоваться примерно одинаковой кормёжкой. Но то до тех пор, пока радикально не увеличились размеры переходов. Скажем, в прежней прибрежной манере плавания, когда берег старались не упускать из вида, вопрос об отдельном флотском снабжении не стоял. Но как только начались те же крестовые походы, участники столкнулись с особым недугом, до того широко неизвестном – цингой (или острым недостатком витамина С).
Вообще морская служба как таковая – это вахта. Сколько-то на работе, сколько-то – на берегу, то есть дома. И чем дальше отходишь от берега, тем больше требуется запасов разместить на корабле. Это оказалось серьезной проблемой, поскольку до начала XIX столетия способов длительного сохранения продуктов существовало всего два – соление и вяление. Немного копчение. Но надолго копчёных продуктов всё равно не хватало – влажность. Так что экипажам, не получавшим полноценного рациона с точки зрения физиолога, приходилось туго. Доходило до того, что на корабли набирали экипажи с запасом процентов в 50. Чего не всегда хватало. К примеру, в экспедиции Васко де Гама погибла треть участников. Причина – та же цинга. Хотя в источниках лирично указывалось: «от лишений».
Питание всех моряков мира той поры примерно одинаково. На первое время набирали всякой живности вроде кур, баранов и коров. Но ведь и их как-то надо кормить. Поэтому долго живность не берегли – только на первое время. Дальше, при первой возможности, завидев берега, старались разжиться чем-то посвежее. Годилось всё. Кстати, именно моряки оказались причиной резкого снижения популяции или полного исчезновения некоторых видов. Птицу дронта и морскую корову попросту сожрали подчистую. Галапагосская черепаха вообще оказалась находкой величайшей – она долго живёт без всякого ухода в темноте трюма, так что черепах признали живыми консервами. Поэтому есть повод считать черепаховый суп разновидностью ухи.
На военных кораблях приходилось туго. Свинину солили настолько, что она походила на толстый брикет старой кожи, покрытый слоем соли. И её приходилось долго вымачивать. Но как это сделать, когда и запас пресной воды ограничен? Так что в основном еда на кораблях получалась невкусной и пересоленной.
Отдельно стоит упомянуть хлеб. Булок и сдобы точно никто не получал. Был специальный рецепт вроде финского ржаного, годный для производства сухарей. Их-то и набирали на борт под завязку. Но и там вскоре начинались проблемы.
Как и всю провизию, хлеб хранили в бочках. Но и это не спасало – вскоре в сухарях заводились жуки. В предельно больших количествах. Так что тут у моряков оказался выбор – есть так, увеличивая белковый рацион, или предварительно выколачивать сухари, перед тем как укусить. Увы. Помогало слабо.
Иногда сухари смачивали и запекали повторно. Что не избавляло хлеб от жуков, просто на какое-то время жизнь в нем замирала. Вот только сделать это получалось снова только на берегу – хоть корабли и строились из дерева, дефицит дров в походах ощущался.
Как ни крути, питались однообразно. И чтобы хоть как-то скрасить быт морских волков, им выдавался ром. Как только тот стал недорог и распространён. До того – виски. Считалось, что алкоголь спасает от цинги. На деле он просто притуплял чувство страха.
Долгое время считали, что эта напасть заразная. Мол, морской воздух способен и не на такое. Позднее заметили, что при заходах в тропики и пополнении фруктовых запасов (особенно цитрусовых – они дольше хранились), болячка отступала. Голландцы, например, наладили для нужд флота массовые централизованные поставки апельсинов и лимонов. По их примеру Пётр Великий тоже массу денег тратил на привоз такой экзотики. Но он-то не имел амстердамских связей с тропиками. И куда проще ему было бы на манер немцев обойтись квашеной капустой или клюквой – как французы. Но он вот использовал нидерландский шаблон и кормил моряков цитрусовыми.
Интересно, что часто моряки отказывались принимать столь эффективные противоцинготные средства. Мол, не по чину суровым парням питаться всякой травой. И в одном из походов Куку даже как-то пришлось издать указ, что капусту получают только офицеры и отличившиеся матросы – для поднятия престижа дополнительного пайка. Сработало. К капустному поощрению стали стремиться.
Между прочим, у англичан, как у колониальной державы, в почёте были всё же лимоны. Точнее, его разновидность – лайм. И когда в начале XVIII века адмирал Эдвард Вернон, прозванный подчинёнными Старым Грогом за привычку разгуливать по палубе в особом плаще, обеспокоился пьянством подчинённых и повелел выдаваемый ром разбавлять водой, тростниковым сахаром и соком лимона (немного пряностей). Морякам это сначала не понравилось – порция в пересчёте на чистый спирт сократилась втрое. А соседи и вовсе принялись подтрунивать над подобным ограничениями. Так появилось презрительное прозвище английских военных моряков – лаймиз, лимонники. Но смех смехом, а этот напиток оказался неплохим витаминным коктейлем. И вскоре грог (так уж назвали рецепт потребители – в память об адмирале) стал входить в рацион многих военных флотов мира.
Но основное питание военных моряков всё равно оставалось скудным до XIX века. Именно тогда французский кондитер Николя Франсуа Аппер изобрёл консервы – в ту пору в особых бутылках из тёмного стекла с широким горлом (в похожих по форме в советские времена разливали молоко и кефир). Наполеон дал изобретателю огромную премию, а американцы приспособили (в 1820) под консервы жестяные банки. Англичане же переняли методику примерно в 1815. Сначала в стекле, а потом в лужёной жести – по американскому примеру.
Новинка очень пришлась к месту во флоте. Пользователей не огорчало даже то, что консервный нож изобрели много позднее – лет через пятнадцать после начала выпуска жестяных банок с мясной начинкой. И то, что на переработку пускали не самое качественное и свежее мясо – из-за специфического душка консервированного мяса, поставлявшегося во флот Её Величества Королевы, новый припас прозвали «вонючим французом». Вышла своеобразная месть за лаймиз.
Повторная пищевая революция во флоте случится чуть позднее – с детальной проработкой технологии заморозки. Но её расцвет придётся уже на ХХ век.
Источник: Исторические сражения