Потрясающий земледельческий опыт наших предков

Оказывается, что русские люди ещё как минимум с 16 века разобрались в том, как получать превосходные урожаи экологически чистой продукции. Как сохранять и восстанавливать плодородие почвы, грамотно выращивать лес, – вообще, как правильно осуществлять сельское хозяйство. Только сегодня у нас, к сожалению, не только практики предков позабыты, но порою мы даже не можем приблизиться к той рекордной урожайности, которой они добивались там, где не внедряли передовые западные методы.

Введение

Автор, тщательно изучивший архивные документы 18 века обнаружил в них указание на то, как обходились с лесами в великорусских деревнях. Оказалось, что в черновиках учёта земельных угодий различаются не только лес и пашня, но и переложный сенокос, сенокосный лес, пашенный лес, дровяной лес, строевой лес.

В отличие от Западной Европы, в России не происходило простого расширения пашни за счет сведения лесов, но зато сам лес входил в сельскохозяйственный оборот. Его подсекали, удобряли золой, превращали в пашню. Пашня через некоторое время превращалась в сенокос, снова в пашню, снова в сенокос. Наконец, участок снова засевался лесом. В лес обращались не только новые участки, но традиционные пашенные земли. Происходил полный оборот земельных угодий по циклу лес–пашня–сенокос–лес.

В книге Милов Л.В. «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса»./ М.РОСПЭН 1998 обнаружен важный приём земледелия:
В 80-х годах XVIII в. точно такая же практика существовала и в пределах Тверской губернии. Здесь в Вышневолоцком уезде крестьяне «на новых сечах рожь иногда сеют с ячменём, что называется подсевом . Сжав ячмень, рожь оставляют к будущему году, собирая таким образом два хлеба за одною работою и на одной земле».
Казалось бы, интереснейший эксперимент качественно связан с позднейшими сдвигами в социально-экономических отношениях, с ростом товарности сельского хозяйства и т. п. Но вот, в документах XVI в., в частности в записках А. Гваньини, мы находим указания в сущности на ту же практику смешанного посева ячменя с озимой рожью. Точно так же здесь после уборки ячменя скошенную рожь оставляли до будущего года. «На следующий год эта рожь бывает так урожайна и густа, что через неё с трудом можно проехать верхом… притом одно зерно даёт тридцать и более колосьев» .

Масштаб урожайности новой сечи впечатляет. В колосе несколько десятков зёрен. А колосьев тридцать и более. Урожай сам-1000, сам-2000 и т.п.

Кроме свидетельств об этом земледельческом приёме история донесла сведения об урожаях, которые в екатерининские времена под Петербургом получал некий учёный монах. У него из одного зерна выходило более 4000 зёрен.

Забытая, но совершенно реальная, исторически проверенная практика получения фантастических урожаев без генетически модифицированных семян, без химических удобрений, без ядохимикатов.

В то же время очевидным является факт буйного расцвета жизни в молодых лесах на месте старых полей и травяных участков.

Напрашиваются следующие идеи:

1. Сохранение старых перестоявших лесов от вырубки пагубно для окружающей среды.
2. Лесные вырубки нечерноземной зоны при переводе в сельскохозяйственное использование имеют высокий потенциал продовольственной отдачи в форме сверхвысокой урожайности на новой сечи при использовании технологии подсева.
3. Пропускание лесного фонда после вырубки через период сельскохозяйственной эксплуатации в форме пашни, пастбищ и сенокосов благотворно влияет на последующий рост лесов и наполнение их многообразными формами жизни от съедобных грибов и ягод до птицы и зверя.
4. Масса перестоявших лесов в Нечерноземье, Сибири и на Дальнем Востоке и продовольственный масштаб «эффекта новой сечи и подсева» настолько велики, что подталкивают к созданию масштабных региональных и даже государственной программы по временному переводу лесных массивов в земледельческий оборот.

Логика «эффекта новой сечи»

Тем не менее фантастический масштаб урожайности на новых сечах требует логического обоснования.

Сразу отметим, что на широтах Вышнего Волочка и Петербурга, получается, света и тепла для высоких урожаев хватает. Но типичные урожайности современного земледелия скудные – 8-10% с гектара, несмотря на удобрения. Чего не хватает?

Обращает на себя внимание то, что используется новая сечь. Чего на ней много? На ней много калийного удобрения – поташа в форме золы, в ней много микроэлементов. Но есть ещё один важный фактор. Это те самые грибки, которые поедают древесную массу, разлагают корни. Грибы содержат в своем теле до 26% белка. А белок содержит в качестве основных элементов, помимо углерода, водорода и кислорода, ещё серу, азот и фосфор. Грибы, извлекающие эти элементы из древесины, – сами становятся питанием для злаков. Злакам хватает элементов для построения белков своих клеток. Хватает для фантастических урожаев. А сами эти грибки безопасны для злаков. Они специализируются на разложении именно древесной массы.

Данная логика косвенно подтверждается имевшим место в 1990-е снижением урожайности зерновых на полях Западной Европы. В результате снижения выбросов двуокиси серы и уменьшения выпадения кислотных дождей в почве стало не хватать серы для производства белков клеток сельскохозяйственных культур. Выявилась необходимость внесения в почву и этого элемента в составе минеральной подкормки.

Теперь появляется возможность набросать схему. Дерево своей глубокой и разветвлённой корневой системой растворяет корневыми выделениями минеральные породы и извлекает из них элементы, необходимые для построения белков. Поселяющиеся на корнях и на мертвой древесине грибки строят свои белки с использованием этих содержащихся в древесине элементов. А отмирая – насыщают почву углеродом собственного тела.

Злаки, посеянные на этой земле, своими длинными (до 1.5–3 метров) корнями дотягиваются до продуктов разложения прежде всего грибков, живших на мелких корнях деревьев. И, безопасно для себя, перерабатывают их в собственное тело. В отличие от медленно разлагающихся корней, грибки представляют собой питание в более удобной, наиболее подготовленной к употреблению злаками форме. В виде готового концентрата элементов, из которых строится белок.

Свойство злаков колоситься снимает ограничения на масштаб одномоментного использования легко доступного концентрированного удобрения.

Интересно, что если не воспользоваться грибковым богатством новины, то гигантский запас плодородия, заключенный в ней, не растягивается равномерно на долгие годы. Элементы содержавшиеся в белках убитых корнями злаков грибков, видимо, выносятся фильтрующейся влагой в глубинные слои почвы и становятся недоступны растениям.

Существует, однако, некоторая неясность, легко, впрочем, проверяемая практикой. В исторических сведениях отмечается, что на новине крестьяне обычно в первую очередь сеяли лён. Неясно, следовал ли приём подсева (ячмень с рожью) на новине сразу за вырубкой – или требовал предварительного посева льна.

Не исключено, что лён – важный участник цикла, без которого нет «эффекта новой сечи». Возможно, например, что он убивает грибницы, делая их уже той биомассой, которая благоприятна для злаков. Возможно убивает некоторые опасные токсины.

Сельскохозяйственный период

Через несколько лет посевов злаковые растения полностью зачищают землю от грибков, питающихся древесными остатками. А собственные продукты жизнедеятельности злаков и поселяющихся на их корнях и соломе грибковых организмов – доедают травы сенокосов. Земля очищается от всего, что опасно для роста нового леса. И теперь можно сажать этот лес. Он будет расти изначально здоровым. В молодом лесу, очищенном от токсинов разложения древесины спокойно могут жить насекомые, птицы, звери, для них в течение десятилетий достаточно пищи в виде съедобных грибов и ягод, травы, растений подлеска.

Теперь рассмотрим, что происходит в цикле с самими злаковыми. Первоначальный сев их на лесной новине максимально благоприятен. Практически мёртвый лес не имеет в земле ни полевых сорняков, ни спор грибков, паразитирующих на злаках, ни склевывающей зерна птицы, ни грызунов, покушающихся на поля. Большие лесные массивы ограждают новые поля от возделываемых давно и поражённых вредителями. С годами местность по краю полей обживается птицами, которые могут приносить на себе споры грибков, семена сорняков. Споры грибков могут переноситься ветром и выпадать с дождями. За несколько лет возникают очаги серьёзного заражения полей грибками, проявляющимися в колосьях. А грибки, живущие в земле, обладают способностью к матированию, модификации, приспособлению к новому типу питания. В частности, происходит отравление земли токсинами этих грибков, снижающими плодородие злаков.

Это хорошо можно продемонстрировать на примере уже других, чернозёмных степных почв. Богатые почвы через сколько-то лет эксплуатации становятся бесплодными. Но именно эти самые бесплодные земли максимально пригодны для выращивания гречихи. С одной стороны, она на них даёт хороший урожай, с другой стороны – за сезон воспроизводит плодородие почвы. Это прямая подсказка: гречиха питается ровно тем, что делает землю бесплодной для злаков. Чернозёмы в недостатке общего плодородия не заподозришь. Следовательно, потеря плодородия – это отравление, с которым за сезон справляется гречиха.

В более северных лесных краях для возделывания гречихи не хватает тёплого периода. Здесь землю восстанавливают посадками гороха. Но вот роль гороха сводят преимущественно к накоплению в почве азота грибками, поселяющимися на его корнях. Не исключено, что работает ещё и эффект детоксикации, подавления почвенных грибков и микроорганизмов. Но в данном случае это исключительно догадка, – повод к исследованию взаимодействия гороха с почвенным живым миром.

Тем не менее, воспроизводство плодородия с помощью гороха и иных бобовых – является кратковременным и незначительным Наиболее полномасштабным восстанавливающим процессом является посадка леса. Лес полностью зачищает территории от вредителей земледелия от грибков до грызунов.

Сколько лет имеет смысл держать землю в земледельческом использовании. Исторический материал показывает, что в староверческих лесных уездах северо-запада Черниговской губернии(ныне юго-западные районы Брянской области) подсека использовалась в качестве пашни в течение не более 7–8 лет. Следует отметить, что эти районы отмечались ещё и как гречкосеющие. Крестьянство здесь знало и использовало свойство гречихи восстанавливать плодородие.

Тем не менее, подсеки выводились из пашенного использования, а после некоторого времени использования их в качестве сенокосов – снова засевались лесом. При этом на пашенных полях всего севера губернии поддерживались самые высокие по Черниговщине урожаи ржи. Более высокие, чем урожаи пшеницы на более богатых землях южных уездов губернии. В среднем сам-10. Тем не менее, само подсечное хозяйствование в начале 20 века было не сплошным, а только подсобным. Т.е. средняя урожайность складывалась из высокой на подсеках и низкой на прилегавших к постоянным поселениям нивах, проходивших через обычный трёхпольный севооборот.

Развитие почвенного слоя

Если хозяйство не товарное, то все основные элементы для построения белков в форме навоза, растительных и животных остатков в конце концов возвращаются почве в данном месте. И оказываются в приповерхностном слое в удобном для питания растений виде. Они уже извлечены древесными корнями из глубин, до которых не могут дотянуться ни травы, ни злаки, ни тем более мхи. Почва становится богаче. В ней находится место для жизни новых форм: червей, насекомых.

Если не допускать длительной эксплуатации зачищенных участков «на износ», то углерод и прочие важные для построения белков элементы, извлечённые из глубины лесом, накапливаются в верхних слоях почвы. А новая лесопосадка задерживает их вымывание водой. Циклическое лесохозяйственное и сельскохозяйственное использование земли позволяет накапливать живую почву.

Резонно предположить, что чернозёмные площади Владимирского Ополья и района Каргополя на севере, являющихся древними центрами русского земледелия, – это свидетельства грамотного циклического природопользования человеком. Что это резерв плодородия, доставшийся нам не милостью природы, а унаследованный нами от предков.

Такое понимание почвообразующей роли человеческого труда, правильно организующего циклы использования позволяет вырабатывать концепцию продвижения лесов и земледелия на Север и Восток, в частности, в зону вечной мерзлоты.

Предложенная схема логична, вполне соответствует практическим наблюдениям и историческим свидетельствам.

Из приведённой схемы вытекают следствия:

1. Разрыв земельного фонда на лесной, сельскохозяйственный и речной – неправомерен. Он разрушает сложившийся в предшествующие столетия цикл смены форм жизни, угнетает саму жизнь. Делает бесплодными поля, безжизненными леса и реки.
2. Разрыв земельного фонда делает бесперспективным само земледельческое использование территорий лесной зоны. Функция леса как естественного средства повышения плодородия и очистки земель от вредителей сельского хозяйства, оторванная от практики земледелия, требует замены себе через применение покупных удобрений и ядохимикатов, что делает нерентабельным или низко рентабельным земледелие даже в чернозёмной зоне.

Энергетика, транспорт, производство, наука

Кроме того, что лес, как выяснилось, может быть естественным средством повышения плодородия и зачистки территорий от вредителей, у него есть ещё важная характеристика. Древесина, вырабатываемая на сечах, – является прекрасным местным энергоносителем. По канадским данным углерод, аккумулированный в фитомассе лесов в возрасте 100 и более лет стабилизируется на уровне около 450 тонн/га. Это около 900 тонн собственно древесины, имеющей теплоту сгорания в пределах 2000–3000 ккал/кг, что всего в 4–5 раз меньше, чем у нефти. Практически гектар вырубки гарантирует энергоресурс, равный энергоресурсу около 200 тонн нефти или нефтепродуктов. При цене покупки дизтоплива около 20 руб./кг – это 4 млн. рублей. Даже при чернозёмных урожаях до 80 ц/га и закупочной цене тонны зерна 5000 рублей это эквивалентно продаже всего урожая в течение 100 лет.

Совершенно очевидно, что в перестоявших, начавших гнить лесах количество древесины нетоварного качества: ветвей, коры, кривой и подгнивающей древесины, валежника, несортовой по породам и по толщине стволов – чрезвычайно велико. В лесохозяйственном использовании – это засоряющие землю отбросы или подсобное топливо, непринципиальное для леспромхозов. При сельскохозяйственном использовании лесных посек населением, живущим рядом с этими посеками, указанный топливный ресурс способен обеспечить население не только дровами для отопления, но и топливом для малых локальных паровых электростанций, для паровых и газогенераторных двигателей. Для энергообеспечения не только быта, вспашки земли, переработки собственно леса и продуктов земледелия, но и для создания малых производств, обслуживающих нужды технического и научного развития на земле. В то же время нарабатываемая зола служит как удобрением, так и ценным сырьём для мыловаренного, стекольного производств. Может быть использована для производства щёлочи, отбеливающих льняное полотно составов, для других более сложных процессов.

Как было сказано, фантастически высокий урожай новины при технологии подсева уже с одного гектара способен обеспечить достаточный запас зерна для продовольствия и корма животных для десятков человек. Постепенный ввод лесных площадей в среднем по гектару с каждого квадратного километра застойных лесных массивов обеспечивает топливом, стройматериалами и продовольствием население плотностью до 100 человек на кв. километр. При этом соблюдается цикличность смены растительности раз в 100 лет.

В настоящее время только на европейской части России каждая третья деревня находится в зоне с плотностью населения менее 5 человек на кв.км, ещё треть в зоне с плотностью населения 5–10 человек на кв. км. Необходимость привязки этих территорий к нефтяному моторному топливу и к удобрениям, а через них к рынку, происходящая из-за отрыва лесного хозяйства от сельского – делает нерентабельными любые формы коллективного ведения сельского хозяйства на этих территориях. Проблему усугубляет бездорожье, на долгие месяцы отрывающее многие территории от цивилизации.

Соединение лесного хозяйства с сельским и речным в частности за счёт подключения энергоресурса древесины застойных, порой недоступных лесов, – позволяет создавать в глухих районах Нечерноземья, Сибири и Дальнего Востока районы, живущие практически на полном самообеспечении, включая производство льняной и суконной одежды, кожаной и валяной обуви, производство мебели и стройматериалов, стекольное производство. И вплоть до малой авиации из материалов деревообработки на моторном топливе из продуктов лесохимии. Не исключено создание доступной малой металлургии на основе местных маломощных месторождений руд различных металлов, включая болотные руды и рассеянные металлы, концентрирование которых возможно биологическими средствами.

Соединение лесного, речного и сельского хозяйства в единый сознательно управляемый человеком через хозяйственную деятельность био-социальный комплекс, в котором резко повышается внимание к грибковой форме жизни как к важному, но мало исследованному звену, соединяющему лесное и сельское хозяйство. Этот вопрос, требующий научного исследования в каждом ландшафте, настоятельно требует выдвижения науки собственно на уровень хозяйств указанных био-социальных комплексов. А существующие формы связи в первую очередь через интернет – позволяют науке быть во взаимно полезном рабочем контакте с наукой других регионов, с университетами и научными центрами. Интересно, что необходимость развития глухих лесных районов преимущественно за счёт собственных ресурсов потребует развития не только биологических, но и геологической, химической, строительной, энергетической и других технических наук на местном уровне, в тесном взаимодействии друг с другом и с практикой.

Фактически это обеспечивает манёвр в сторону перспективы интеллектуализации и малой индустриализации глубинки.

Источник: AfterShock. Канд. тех.наук, чл.-корр. Международной Академии Общественных наук С.Г. Покровский