Путешествие П.-С. Палласа по южным провинциям Российского государства. 1793—1794

Из пяти руководителей академических физических экспедиций 1768–1774 годов только Пётр Си́мон Паллас продолжил экспедиционную деятельность в конце столетия. Эту последнюю свою экспедицию академик совершил на собственные средства.

Его сопровождали: жена Каролина Ивановна, дочь от первого брака Альбертина и молодой художник из Лейпцига Христиан Готфрид-Генрих Гейслер, который должен был изображать «ландшафты, народные типы и произведения естества». Он же готовил рисунки для некоторых обобщающих трудов учёного, изданных в конце XVIII — начале XIX веков.

Районы и результаты исследования

1 февраля 1793 года участники экспедиции выехали из Петербурга и по зимней дороге через Новгород, Валдай, Вышний Волочёк и Тверь проследовали в Москву. Далее по известному со времени Больших академических экспедиций маршруту через Владимир и Арзамас. Затем короткие поездки по Приволжской возвышенности в районе Пензы и Саратова, давшие интересные ботанические «сборы». На сфагновом болоте, расположенном на древних аллювиальных песках долины реки Суры, была обнаружена ныне исчезнувшая карликовая берёза. Сравнивая наблюдения конца 1760-х годов с ситуацией начала 1790-х Паллас отмечает исчезновение клюквы и других мелких кустарников, связанных с высыханием здесь болот. 20 марта уже в Царицыне, в сопровождении аптекаря и учителя из Сарепты Паллас совершил маршруты по степям левобережной Волги. Его внимание в этот раз привлекла гипсовая возвышенность Арзагор (близ посёлка Азгир — ныне Казахстан), которая отличается ей одной свойственными растениями: терескен, описанный ещё Гюльденштедтом; особая тонколистная серовато-белая полынь и другими. Посетив волжские увалы, памятные Палласу обилием находок первого путешествия, минеральные воды между Царицыным и Сарептой, а также Рынпески и месторождение каменной соли Чапчаптчи, путешественники вернулись в Сарепту. Оттуда через Кумыкские (Калмыцкие) степи в Астрахань, обследовав по пути виноградники на острове Черепаха, где Паллас заинтересовался сорняками (заметку о которых позже опубликовал в трудах ВЭО). В сентябре из дельты Волги он отправился на Северный Кавказ. В этой поездке учёного особо интересовали соленые озёра, засоленные глины и пески долины Маныча, которая по его гипотезе некогда была проливом между Каспийским и Чёрным морем. Там он собрал образцы многочисленных галофитов. В предгорьях Кавказа недолго задержался в районе Минеральных вод, обследуя не только «александровские колодцы», но и окружающие их скалы и густые леса, Ногайскими степями вышли к Перекопу и приступили к изучению степного Крыма. Зиму провели в Симферополе у вице-губернатора Таврической области К.И. Габлица (бывшего сотрудника С.Гмелина по экспедиции 1768–1774), который по поручению Г.А. Потемкина в 1783 году исследовал природу Крыма, а затем издал книгу ([Габлиц К.И.] Физическое описание Таврической области, по её местоположению и по всем трём царствам природы, СПб. 1785), выполненную в лучших традициях Больших академических экспедиций 1770-х годов. Здесь Паллас обрабатывал собранные им материалы по Нижней Волге и Северному Кавказу и готовился к предстоящему путешествию по Крыму.

В марте 1794 он начал маршрут с Бахчисарая и его средневековых древностей; оттуда отправился к античным древностям в окрестностях Севастополя, где сделал удачные ботанические «сборы» и заинтересовался культурой льноводства Крымских татар, выявив некоторые дикорастущие виды льна, перспективные для введения их в культуру. Горный Крым обогатил учёного наблюдением огромного сброса Яйлы у Байдарских ворот, выявлением «орографического характера местности, который обнаруживает явную зависимость от различия горных пород полуострова», и приуроченности сосновых лесов к приморским склонам. Совершив восхождение на Чатырдаг, он заинтересовался своеобразной «смесью альпийской [и] степной» растительности на его платообразной вершине. Осмотрев Кафу (Феодосия) и Керчь, пересёк Босфорский (Керченский) пролив и приступил к исследованию грязевых вулканов Тамани, которые «черноморские казаки», по его словам, называют «трубою ада» или «пеклом».

Паллас первым отметил высотную поясность растительности гор Южного Крыма: нижний пояс, богатый средиземноморскими видами растений (до 300 м над уровнем моря); выше сосновые леса, основным характерным представителем которых является сосна, носящая ныне имя Палласа (Pinus  pallasiana); верхний горный пояс — преимущественно буковые леса. На южных склонах долин и балок Главного крымского хребта — леса скального дуба. Он с удовлетворением отмечал, что растительность горного Крыма «изобильна и достойна внимания … там есть несколько сот таких [видов], которые не находятся в других местах Российской империи, из которых немалое число новых и до сих пор неизвестных родов». В своём «Кратком описании Таврической области», изданном сразу по возвращении из экспедиции, Паллас писал: «Область сия … со временем составит наивысшую драгоценность Российской Державы», а в неопубликованном предварительном отчёте, посланном генерал­губернатору Новороссии П.А. Зубову, высказал свои предложения о разумном использовании природных ресурсов Крыма (РГАДА, р. 16, д. 189, ч. 3).

Труды Палласа, связанные с экспедицией 1790-х годов.
Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Statthalterschaften des Russischen Reichs in den Jahren 1793 und 1794. Leipzig. Bd. 1. 1799.; Bd. 2. 1801.
На рус. яз. — Краткое физическое и топографическое описание Таврической области. СПб. 1795; Современное издание на рус. яз. М. 1999.
Illustrationes planturum imperfecte vel nondum cognitarum. Leipzig, 1803–1806.

О рисунках

Оба тома «Reise» и «Краткого … описания» сопровождают 27 гравюр с натурных рисунков Х.Г. Гейслера. Они отражают интерес путешественников к ландшафтам и характерным формам рельефа Прикаспийских степей и Крыма, что не характерно для художников «физических» экспедиций 1768–1774 годов, которые демонстрировали интерес к отдельным представителям фауны и флоры исследуемых территорий, а также к разного рода этнографическим сюжетам. Особенность работы Гейслера можно объяснить заинтересованностью Палласа проблемой образования форм рельефа. Напомним, в конце 1770-х годов учёный создал трактат о горообразовании, опиравшийся, в частности, и на его экспедиционные наблюдения 1768–1774 годов. Собственно этнографических и антропологических всего 4 сюжета; понятен естественный интерес путешественников к археологическим сюжетам — их шесть.

Источник: М.В. Ломоносов и академические экспедиции XVIII века