Начиная с лета 2013 года команда «Гогланд» Русского географического общества собирает и связывает воедино летопись сравнительно небольшой территории, которую даже сейчас, в век спутниковых карт и безграничных информационных возможностей, впору называть «белым пятном», которое, кстати, «сияет» не где-то в дебрях Амазонии, а почти в самом центре Европы. Правда речь, скорее, идёт о «белом пятне» не на карте, а в нашем образовании, в нашем знании родной страны.
С 2013 года команда Русского географического общества исследует Внешние острова Финского залива. В уходящем году завершился девятый сезон экспедиции «Гогланд». О её результатах рассказывает координатор проекта Екатерина Хуторская.
— Мы привыкли, что СМИ активно освещают работу команды «Гогланд», но в 2021 году журналисты к вам не наведывались. Всё уже исследовали и нашли?
— На Внешних островах открытий на несколько поколений хватит. Просто одни задачи интересны широкой аудитории, другие — специалистам или важны для подготовки дальнейших событий. Мы сейчас в стадии той самой подготовки. Плюс ковидные ограничения и прочие проблемы. Мы же команда волонтёров. Как ни хотелось бы, но круглый год проектом заниматься не можем. Вот и вышел у нас сезон-2021 информационно тихим. Но совсем не пустым.
— Каким был девятый сезон экспедиции?
— Из-за капризов погоды пришлось задержаться на острове Большой Тютерс. Время зря не теряли. Расчистили от завалов новые участки на старых дорогах, продолжили мониторинг хвойников, повреждённых короедом. Зафиксировали и направления для продолжения взаимодействия с инженерно-сапёрными подразделениями Западного военного округа и Минприроды, заповедником «Восток Финского залива», частью которого является Тютерс. Выявили новые очаги с мусором. Посчитали, сколько и каких нужно указателей и стендов — как природоохранного, так и исторического содержания. В том числе и на месте установленных нами памятников.
Мы были шокированы, обнаружив, что кто-то пытался отбить один из поршней фрагмента двигателя Пе-2, размещённого нами как элемент памятника погибшему в 1943 году экипажу. Непостижимое варварство. И ведь все, кто заходит на остров, находятся под пристальным надзором хранителей маяка, ребята всегда помогают туристам, лучшие локации подсказывают, проводят экскурсии. Ну и конечно, присматривают за гостями. Народ-то разный: костерок не потушат, сигаретку кинут — и всё. Полыхнёт в минуту. А МЧС быстрее чем за полтора-два часа при всём желании не прилетит.
А начался сезон с того, что мы отправились на остров Сескар, известный своей исключительной красоты природой и уникальным маяком. И всё это великолепие было дополнено гостеприимными сотрудниками маячной службы и шикарной погодой.
— Сескар — новый остров в вашем списке?
— Нет. Кроме Вигрунда мы посетили все поименованные Внешние острова. Только уделяли им разное время. Пришёл черёд плотно заняться и Сескаром.
За несколько лет здесь мало что изменилось. Бесконечно горько лишь, что ушёл из жизни Николай Сафронов — прежний маячник, удивительный человек, цельный, ответственный, неравнодушный. Но заведённый им порядок, добротное хозяйство в надёжных руках.
Пользуясь случаем, хочу ещё раз поблагодарить хранителей Сескара — смотрителей маяка. Трудолюбивых, душевно щедрых и любящих своё дело людей, представителей, увы, исчезающей профессии. Хочу сказать огромное спасибо и многолетним партнёрам, друзьям нашей экспедиции — Управлению навигации и океанографии Минобороны России, Гидрографической службе Ленвоенбазы и команде гидрографического судна «Вайгач», обеспечившим нашу доставку на Сескар и возможность работы.
А на Тютерс мы попали уже традиционно — на одном из десантных катеров. Экипажу «Алексея Баринова», который, как и экипаж катера «Иван Пасько», уже давно стал неотъемлемой частью команды «Гогланд», на этот раз пришлось дважды за нами приходить. В первый раз ребята самоотверженно преодолели кипящую бурунами Балтику, но юго-восточный ветер так и не дал им войти в бухту. Второй заход, спустя пять дней, был блестящим, а вот путь домой за все девять лет таким сложным никогда не был: четыре балла, боковой ветер, перекаты. Но доставили нас военные моряки в целости и сохранности. Просто герои.
— Одним из интереснейших объектов на Сескаре стал маяк. Расскажите о нём.
— Это действительно очень любопытный маяк. Даже при вполне себе традиционной, лаконичной внешности. Это же первый в России цельнометаллический маяк. Он сложен из огромных, идеально состыкованных тюбингов, отлитых в 1858 году в Англии из пушечного чугуна. Процесс его возведения технически понятен, но филигранный расчёт мастеров всё равно поражает. И особое спасибо лондонским братьям-инженерам Гриссель за качество: состояние у их детища сейчас много лучше, чем у ряда других куда более «молодых» маяков.
В этом, наверное, есть своя высшая справедливость, ведь Сескару с маяками долго не везло. Первый деревянный маяк шведы поставили здесь в XVII веке. Второй появился в 1725 году в рамках глобальной кампании Петра I по возведению маяков, но спустя год был снесён штормом. Третий встал в 1727-м, прожил 14 лет и был сожжён шведами. Четвёртому судьба отмерила целых 80 лет. Пятому, уже каменному, но халтурно сделанному, — всего несколько. Шестой, снова деревянный, во время Крымской войны уничтожили англичане. А впопыхах возведённый седьмой — быстро сменил нынешний. Восьмой по счёту.
— Вы сказали, что состояние маяка Сескара лучше, чем у других исторических маяков на Балтике…
— Тем не менее с ремонтом надо торопиться, чтобы не допустить уже необратимых процессов. Сейчас-то работы ещё простые требуются. Только вот обеспечить их сложно. Нужно серьёзное оборудование и мощные строительные леса. И большой вопрос, как всё это многотонное хозяйство к маяку доставить. Вокруг острова сплошь мели, банки. Подходят лишь лёгкие, плоскодонные плавсредства.
Очень хочется восстановить былую красоту. Простой снаружи маяк впечатляет внутри: много стильных деталей, орнаментальные карнизы, пологи, ограждения. И комплектность удивительная. На месте все латунные таблички, оригинальные вентиляционные устройства, замковые механизмы окон и дверей. Цел даже гигантский комод для хранения вахтенных журналов и фонарей, стоящий на одном из пролётов круговой лестницы. Как же жаль, что «близнец» маяка на Сескаре, годом позже поставленный на острове Нерва, во время Великой Отечественной был взорван…
— Ранее участники экспедиции «Гогланд» проводили лидарную съёмку острова Большой Тютерс. А в этом году?
— В 2021-м лазерное сканирование поверхности Внешних островов продолжилось. И исключительно благодаря участию в проекте санкт-петербургской инженерной компании «Фертоинг».
Благодаря сканированию мы сможем моделировать острова, создавать голограммы высочайшей точности и главное — изучать ландшафт дистанционно, причём куда эффективнее, чем на месте. Лидарная съёмка «убирает» растительность, оставляя лишь контуры, глубины и высоты. С квадрокоптера не разглядеть, что скрывают кроны деревьев, трава и корни, а тут всё — как под микроскопом. Заповеднику, гражданским и военным морякам такая информация принципиально важна. Детализация береговой линии, прибрежных вод, усеянных здесь банками, просто на вес золота. Ну и нам, конечно, это бесценное подспорье.
Получив данные по Тютерсу, мы начали «пробивать» локации, на которые раньше и внимания не обращали. Развенчали очередной миф, которыми так богат остров, — про «подземные стоянки кригсмарине», исследовали фундаменты в дебрях, осмотрели — правда, увы, безрезультатно — новые возможные места захоронения советских бойцов, без вести пропавших на острове в 1942–1943 годах. А ещё разобрались с системой гидромелиорации, когда-то созданной людьми, и начали делать реальную схему деревни и объектов острова.
— История Внешних островов — это же ещё история людей, живших здесь…
— Да. Есть сообщества потомков жителей Тютерса, которые хранят память о своих предках. Никакой политики. Только личное. Так вот их схема деревни с номерами домов и именами очень условная. В этом году одна финка попросила смотрителей маяка отыскать место дома её прадеда. Ребята его с большим трудом нашли, сфотографировали, отослали… Тоже важно: семейная память, взаимопомощь. Мы и кладбища островные потому в порядок приводим потихоньку. Это же всё чьи-то родные. И ещё один момент, про который все забывают: с 1721 года — на некоторых островах с 1743-го — по 1919 год жители Внешних островов Финского залива были подданными Российской империи, нашими согражданами. Да и в целом содержание в порядке захоронений — моральный, гражданский и духовный долг граждан любого нормального, современного цивилизованного государства.
— А что по другим островам?
— По другим островам так же. И по некогда обитаемым — Гогланду, Мощному, Сескару, у которых также есть сообщества потомков, и по тем, где не было поселений. Из них отсняты в этом году Малый Тютерс, Соммерс, Родшер, Северный и Южный Виргины.
Особенно интересны результаты по Виргинам. Есть у нас такие крошечные приграничные островки. На Северном ровными рядами размещены многочисленные гурии — конусообразные каменные насыпи, которые мореплаватели испокон веков создавали для навигации. На Южном — лабиринты: спираль радиусом метров пять, выложенная округлыми камнями размером с дыню-«колхозницу».
В 1838 году один из учредителей ИРГО, выдающийся антрополог Карл Бэр, который из-за шторма был вынужден высадиться на остров, описал расположенный там каменный лабиринт. Кстати, он на Южном Виргине не один. Это мы случайно обнаружили, снимая в 2015 году фильм «Затерянный мир Балтики». Сейчас прикидываем, есть ли какая система расположения лабиринтов. Это позволило бы уточнить их целевое назначение. Оно до сих пор не установлено.
— Есть ли какие-то предположения?
— Нам вот ближе гипотеза не мистическая или культовая, а сугубо практическая. У нас в команде есть профессиональный психолог. Так он уверен, что это «ментальный тренажёр».
Каменные спирали из камней не редкость для прибрежных территорий и встречаются неподалёку от уреза воды. Выход из лабиринтов ориентирован точно на север или от моря в глубь берега. Сами они имеют от девяти до 15 окружностей. И расстояние между линиями этих окружностей, проход, всегда соответствует ширине ступни человека.
Наш психолог решил пройти лабиринт, чтобы «послушать» свои ощущения. И сказал, что сперва семенить, упираясь носком одной ноги в пятку другой, постоянно сворачивая, было очень сложно. Еле держал равновесие, постоянно оступался, боролся со «взбунтовавшимся» вестибулярным аппаратом. Но чем дольше он шагал по спирали, тем увереннее себя ощущал. И в какой-то момент пропали и лишние движения, и тошнота, тело само «полетело», а голова стала светлой, как при медитации. Вот и выходит, что прохождение лабиринта вполне могло быть настройкой организма перед сложными делами.
Есть свидетельства, что балтийские моряки захаживали в лабиринты до 1930-х годов, но объяснить причину никогда не могли. Говорили, мол, «так заведено» или «злых духов запутать». Про духов, кстати, тоже понятно. Вспомните, как часто встречается изображение лабиринта перед алтарём в храмах христиан, многие обряды и символы которых корнями уходят в язычество. А сам рисунок лабиринта? Он популярен не только на оберегах. Встречается и на рыбацких поплавках, и на детских люльках, на домах, мельницах.
Одним словом, наша версия такая: лабиринты — это тренажёры для повышения остроты внимания и улучшения координации.
— Чем этот остров ещё примечателен?
— Конечно же, своей историей. На Сескаре во время Великой Отечественной стоял наш гарнизон, был небольшой аэродром. В рамках экспедиции мы, опираясь на данные архивов, исследовали остров на предмет наличия объектов военно-технической истории и обнаружили ряд весьма интересных экспонатов. Так, на местах авиационных катастроф найдены крупные фрагменты самолётов, один из которых уже идентифицирован как Ил-2. Также выявлены детали дизельного трактора С-65 («Сталинец-65»), использовавшегося в годы войны в качестве буксировщика орудий среднего калибра, детали автомобильной газогенераторной установки, конструктивно схожей с советским грузовым автомобилем ЗиС-21 (газогенераторная версия грузовика ЗиС-5), и даже части паровой машины первой четверти ХХ века.
Вопрос о дальнейшем использовании объектов, обнаруженных на Сескаре, будет решать Комиссия по выявлению и сохранению объектов военно-технической истории Министерства обороны России.
Самолёты, утраченные в ходе авиационных происшествий, скорее всего, были разобраны на запчасти ещё в годы войны советским гарнизоном острова. Но оставшиеся фрагменты надо использовать для доукомплектования макетов и памятников самолётов, находящихся в работе у российских реставраторов, представлять в музеях краеведческой и военно-исторической направленности. Всё это касается и остатков паровой машины, трактора и автомобиля.
Что же касается более древней истории, то Сескар здесь в «передовиках». Это первый из всех островов Финского залива, упомянутый в ныне известных письменных источниках. В архиве таллиннской Ратуши хранится своего рода докладная записка, датированная 1395 годом, где зафиксирован факт несанкционированной торговли. Два купца шли на Ретусаари (он же остров Котлин, где спустя триста лет появился легендарный Кронштадт), заблудились и пристали к первому попавшемуся острову. Это был Сескар. Купцы решили сбыть товар «местным русским», не имея на то разрешения наместника Выборгского замка. И всё бы ничего, не находись рядом шведское патрульное судно, отслеживающее и пиратов, и таких вот «контрабандистов».
Сескар входил в число наиболее благополучных и богатых островов залива. В отличие от того же Тютерса он имеет источники пресной воды, но, главное, расположен ближе всех к материку. Его жителям проще было сбывать салаку и ворвань, служивших основным источником промысла и доходов островитян. И не удивляет, что на клочке суши в 4,16 кв. км когда-то существовало целых три полноценных деревни. Даже на имеющем пресные озёра Гогланде площадью 21 кв. км было всего две.
Вообще, история жителей Сескара и остальных островов — тема увлекательная, но грустная. Каждый раз, глядя на остовы домов, продираясь сквозь лесные дебри, появившиеся вместо дворов и улиц, исследуя архивные источники, старинные фото, думаешь о людях, которые тут жили, честно трудились, женились, детей рожали… И я сейчас не о том, кому эти острова когда принадлежали и кто в чём виноват. Здесь всё очевидно. Я про простых, «маленьких» людей, которые во все времена попадают в жернова большой политики, расплачиваются за амбиции «сильных мира сего». Простым людям никакие конфликты, войны не нужны. Они живут своими семьями, своими заботами, горестями и радостями. И их добрые дела достойны благодарной памяти.
Это, собственно, и станет лейтмотивом экспозиции, посвящённой Внешним островам Финского залива, которую мы с нашими друзьями задумали. Пока в планах два небольших зала, где попробуем «объять необъятное», уместив главное.
— Где и когда эта выставка откроется?
— А об этом пока умолчу. Загад не бывает богат. Скажу лишь, что это будет на территории Санкт-Петербурга, в непосредственной близости от мест описываемых событий. И обязательно как минимум на трёх языках: шведском, финском и русском. По числу «основных фигурантов» удивительной, противоречивой, насыщенной, непредсказуемой истории Внешних островов Финского залива.
Источник: Сайт «Русского Географического общества»